Сумгаитский погром — армянский погром, произошедший в азербайджанском городе Сумгаит с вечера 26 по 29 февраля 1988 г. и явившийся первым массовым взрывом этнического насилия в новейшей советской истории. Следует отметить, что в Сумгаите нечто подобное происходило не в первый раз, социальная обстановка в этом городе всегда была напряженной, в 1963 году здесь уже наблюдались массовые беспорядки. В 1988 году сумгаитские погромы продолжались три дня и сопровождались массовыми насилиями, грабежами и убийствами, что привело к первым потокам беженцев из Азербайджана в Нагорный Карабах и Армению, тогда как в Азербайджан к тому времени уже прибыли первые потоки беженцев из Армении. Существуют так же версии что погромы были спровоцированы КГБ СССР.
По официальным данным Генпрокуратуры СССР, погибло 26 граждан армянской и 6 граждан азербайджанской национальности, более ста человек было ранено. 276 военнослужащих получили телесные повреждения различной степени тяжести.
29 февраля 1988 года, в последний день сумгаитской резни, в Кремле состоялась заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором впервые официально (правда, под грифом «совершенно секретно») отмечалось, что массовые погромы и массовая резня в Сумгаите осуществлялась по национальному признаку, то есть исключительно против лиц армянской национальности.
Своевременного расследования обстоятельств погромов, установления и наказания виновных не было проведено, что привело к эскалации карабахского конфликта
В феврале 1988 года в НКАО и в Армении прошли многолюдные митинги с требованием присоединения НКАО к Армении. В ночь на 14-е февраля 1988 г., когда в Степанакерте прошла первая демонстрация, на заседании бюро обкома партии зав. отделом ЦК КП Азербайджанской ССР Асадов заявил, что «сто тысяч азербайджанцев готовы в любое время ворваться в Карабах и устроить бойню». Мысль о физической расправе в случае неповиновения Карабаха была внушена даже М. С. Горбачеву. 26 февраля, за день до начала погрома в Сумгаите, Генеральный секретарь ЦК КПСС сказал в связи с карабахской проблемой армянским писателям С. Капутикян и З. Балаяну: — «А вы подумали о судьбе двухсот семи тысяч бакинских армян?»
Вслед за митингами в НКАО и Армении, 20 февраля 1988 г. сессия областного Совета народных депутатов НКАО в Степанакерте приняла обращение к Верховным Советам Азербайджана, Армении и СССР с просьбой о разрешении выхода НКАО из состава Азербайджана и присоединении к Армении.
22 февраля 1988 года у армянского населенного пункта Аскеран произошло столкновение с использованием огнестрельного оружия между движущимися в Степанакерт группами азербайджанцев и населением Аскерана. Погибли 2 азербайджанца, по крайней мере один из них — от руки милиционера-азербайджанца. Двадцатитрехлетний Али Гаджиев, по всей вероятности, был убит местным милиционером — либо случайно, либо в ходе стычки, а шестнадцатилетний Бахтияр Гулиев, был, по-видимому, убит выстрелом из охотничьего ружья кем-то из армян.
В Сумгаите под видом «беженцев из Кафана» активно действуют провокаторы. Об одном из них сообщала газета ЦК КПСС «Социалистическая индустрия»:
"Многие из тех, с кем довелось говорить, прямо сообщают о целой цепи провокационных действий, рассчитанных на то, чтобы ожесточить людей, внести панику, недоверие. Чего стоят, например, истерические выкрики человека, поведавшего собравшимся на площади в Сумгаите страшную историю его семьи, якобы загубленной «армянскими убийцами». Когда компетентные органы занялись «пострадавшим», выяснилось, что он отнюдь не мирный житель Кафана, за которого себя выдавал, а ранее судимый рецидивист, ныне тунеядец, без определенного места жительства и вовсе без семьи".
В частном определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 18 ноября 1988 г. также указывается факт распространения слухов о якобы имевших место в Нагорном Карабахе и Армении массовых убийствах азербайджанцев.
Зардушт Али-Заде, активный участник политических процессов в Азербайджане в 1988—1989 гг., спустя десять дней после погрома посетил Сумгаит, где встречался с рабочими механического цеха алюминиевого завода. По его словам, рабочие говорили «о странных, нездешнего вида молодых мужчинах, которые заводили толпу».
О том, что азербайджанцев убивают и насилуют в Карабахе и Армении, говорили на первом сумгаитском митинге, который состоялся 26 февраля перед зданием горкома партии на площади Ленина. По словам очевидцев, на первом митинге присутствовало от 40 до 50 человек. На следующий день число участников очередного митинга выросло до нескольких тысяч. Выступавшие пользовались мегафоном. На митинге выступила второй секретарь горкома партии Мелек Байрамова, которая потребовала, чтобы армяне покинули Азербайджан. На митинге с зажигательный речью выступил азербайджанский поэт Хыдыр Аловлу, закончивший свое выступление словами: «Смерть армянам!».
Вечером 27-го февраля по Центральному телевидению выступил заместитель Генерального прокурора СССР А. Ф. Катусев, чтобы сообщить о том, что 22-го февраля в стычке близ Аскерана погибли двое азербайджанцев. При этом он не упомянул, что по крайней мере один из азербайджанцев погиб от руки милиционера-азербайджанца. В этот же день сумгаитские «митинги», на которых собравшиеся призывали убивать всех армян, переросли в полномасштабный погром.
В митингах принимал участие также секретарь Сумгаитского горкома партии Джахангир Муслимзаде. По окончанию одного из них он с азербайджанским флагом в руках возглавил толпу погромщиков, которая стала растекаться по городу в поисках армян. Партийный руководитель повел толпу к улице Дружбы. Позднее Муслимзаде говорил, что хотел увести толпу от центра города, к морю, чтобы избежать предстоящего кровопролития. Эпицентром массовых погромов стал квартал, прилегающий к городскому автовокзалу, который располагался на углу улиц Дружбы и Мира.
Том де Ваал, автор книги о карабахском конфликте, говорит что «Советский Союз в мирное время никогда не переживал того, что произошло потом. Банды численностью от десяти до пятидесяти и более человек слонялись по городу, били стекла, поджигали автомобили, но главное — искали армян».
Хотя милиция бездействовала и даже в ряде случаев участвовала в погромах, некоторые азербайджанцы пытались оказывать помощь армянам. Когда наконец, с большим опозданием, в город прибыл полк внутренних войск, солдатам был дан приказ стрелять холостыми, а не боевыми патронами. Тысячи армян нашли убежище в здании Дворца культуры на площади Ленина, где их взяли под охрану военные.
Первым побуждением советских властей было скрыть происходящее. Всю неделю советские средства массовой информации сообщали о беспорядках в Израиле, Южной Африке и Панаме, но ни словом не обмолвились о событиях в Азербайджане. Вечером в воскресенье 28 февраля, когда в Сумгаите уже шли погромы, центральная советская программа новостей «Время» сообщила лишь, что армянские рабочие выступили с инициативой отработать сверхурочно простои, чтобы компенсировать производственные потери за время забастовки на предыдущей неделе. Когда все было кончено, советское руководство решило утаить антиармянскую направленность погромов в Сумгаите, назвав их просто «хулиганскими выходками».
18 июля М. С. Горбачев заявил, что трагедии в Сумгаите не было бы, если бы войска не опоздали на три часа. На самом деле войска опоздали по меньшей мере на сутки. Но даже и после того, как войска прибыли, они бездействовали. Верховный Суд вынес частное определение, предусматривающее расследование по вопросу о бездействии некоторых введенных в Сумгаит войсковых подразделений.
На судебных процессах убийства квалифицировались как убийства из хулиганских побуждений. Государственный обвинитель В. Д. Козловский заявил, что наравне с армянами в Сумгаите пострадали и представители других национальностей. По делу было осуждено около восьмидесяти человек. Один из осужденных, Ахмед Ахмедов был приговорен к смертной казни.
Согласно азербайджанской версии, сумгаитские погромы были организованы «армянскими националистами», чтобы дискредитировать азербайджанцев. Эта версия была впервые высказана З. Буниятовым, тогдашним президентом азербайджанской Академии Наук, в статье «Почему Сумгаит». По Буниятову, армянские заговорщики якобы загодя установили скрытые камеры в местах будущих погромов, и отснятая пленка незамедлительно распространялась по информационным агентствам всего мира. Однако этот якобы снятый фильм никто никогда не видел. В 1990-х годах эта версия получила развитие в азербайджанской кинотрилогии «Эхо Сумгаита», в которой её автор, кинорежиссер Давуд Иманов, представил Сумгаит как арену международного заговора против Азербайджана, подготовленного ЦРУ совместно с русскими и армянами с целью развала Советского Союза.
Версии Буниятова и Иманова базируются на одних и тех же разрозненных и несвязанных друг с другом фактах. Один из таких фактов состоял в том, что накануне событий сумгаитские армяне сняли со своих счетов в местном сберегательном банке около миллиона рублей. Другой факт — это участие в погромах армянина, некоего Эдуарда Григоряна. Как пишет Том де Ваал, в Азербайджане расцвела целая мифология, связанная с «этим армянином», который якобы стоял за всеми сумгаитскими погромами. Уроженец Сумгаита, он после смерти отца-армянина, воспитывался матерью-русской. У него было три судимости. Судя по одной версии, во время беспорядков Григорян подстрекал других к бесчинствам, а по другой версии, Григоряна принудили примкнуть к погромщикам его фабричные приятели-азербайджанцы.
Существовали также версии, будто сумгаитские погромы были инициированы КГБ с целью напугать армян и заставить их отказаться от политических протестов. По другой версии резня в Сумгаите была организована для того, чтобы дискредитировать Горбачева и его перестройку.
По всей видимости, к организации погрома имели непосредственное отношение азербайджанские власти. Убийства и погромы явились тем последним средством реакции в попытке остановить демократические процессы в регионе. Такое предположение высказывал американский общественный деятель Джордж Сорос.
Имеются факты, свидетельствующие в пользу версии того, что сумгаитский погром был тщательно спланированной акцией. В город заблаговременно были завезены булыжники, местные функционеры составили списки армян, присутствующие на митинге 27-го февраля, прибыли на площадь по указанию руководителей предприятий и учреждений, толпе бесплатно раздавали водку и наркотики. На промышленных предприятиях заранее было изготовлено холодное оружие (заточенные арматурные прутья, пики, ножи и т. п.). В ряде районов были отключены телефоны. Партийные и советские органы власти бездействовали, сумгаитская милиция в ряде случаев содействовала погромщикам. Всем руководителям предприятий было дано указание не оставлять армян на работе, отправлять их домой, чтобы, во-первых, при погромах квартир было кого убивать и, во-вторых, чтобы отвести от руководства ответственность. Сразу же после погромов по указаниям сверху, в частности, работника ЦК КП Азербайджана Ганифаева, производились вывоз и захоронение выброшенных из армянских квартир вещей, а также лихорадочно быстрый ремонт разгромленных квартир, объектов общественного назначения, то есть уничтожались вещественные доказательства, скрывались следы преступлений.
По словам бывшего президента самопровозглашенной Нагорно-Карабахской Республики Аркадия Гукасяна, Сумгаит сделал военный конфликт с Азербайджаном неизбежным.
Итогом сумгаитских погромов, продолжавшихся три дня, стали десятки убитых, значительная часть из которых — заживо сожженные после избиений и пыток, сотни раненых, многие из которых стали инвалидами, изнасилованные, среди которых несовершеннолетние девочки, свыше двухсот разгромленных квартир, десятки сожженных или разбитых автомобилей, десятки разгромленных мастерских, магазинов, киосков и других объектов общественного назначения, тысячи беженцев.
Насилие, оставшееся безнаказанным, породило насилие. Сумгаитский погром, вызвавший отток армянского населения из Азербайджана, спровоцировал армянскую реакцию против азербайджанцев в Армении. Ответом на это явилась резня армян в г. Баку. В конечном итоге все это привело к карабахской войне 1991—1994 гг.
